Рассказ. Эмигрантский цикл. Родственники. Часть третья

Катя родилась в конце 80-х, в семье инженера завода и младшего экономиста, а попросту бухгалтера. Молодая семья не была готова к появлению ребенка, им-то всего было по 20 лет. Они часто ссорились, никто не хотел уступать, жертвовать своими интересами. Катя помнила, что мама однажды куда-то уехала и ее долго не было. Они жили с папой и маленькая Катя каждый день спрашивала, когда вернется мама, почему она не едет. Молодому отцу не хватало выдержки и он прикрикивал на дочь, чтобы та не доставала. В начале 90-х, когда совсем стало туго, Катины родители разошлись. Они даже не развелись, просто разъехались, продали квартиру и Кате с мамой досталась комната в коммуналке. То ли дальняя родственница пустила пожить, то ли еще что - Катя не помнила. Помнила только толкотню на кухне и пьяного соседа, через которого приходилось перешагивать, так как он в силах был только переползти порог квартиры, но не своей комнаты. Мама часто задерживалась после работы и Катя ждала ее, стоя на кресле и глядя в окно, пытаясь разглядеть маму в проходивших мимо тенях. 
Мало-помалу выжили. Катя,мечтавшая стать стюардессой, махнула рукой на свои мечты и поступила на экономический факультет Гуманитарного института. Но проучилась там всего два года - внезапно заболела мама. Прогноз был неутешительный и спустя всего год Катина мама умерла. Катя не могла сказать, что ее шокировало больше - смерть или то, что рассказала ей мама за несколько дней до смерти. 

Оказывается, у Кати есть сестра! Родная! Именно тогда, когда маленькая Катя осталась на какое-то время с отцом - мама лежала на сохранении беременности в санатории. Там же и родила девочку, Катину сестру. Ребенок родился слабый, с пугающим диагнозом и Катина мама разрывалась между домом, больницей и работой, на которую пришлось выйти - начало 90-х для всех было тяжелым временем. Катин папа предложил уехать к своим родителям в Подмосковье, все же получше и с продуктами, и с лечением для ребенка. Катина мама не соглашалась, отношения со свекровью у них с самого начала не заладились. К тому же семью кормила мамина работа и терять ее было никак нельзя - Катин отец уже полгода зарплату не получал. Было принято решение, что мама с Катей остаются в Нижнем Новгороде, а отец с маленькой Лизой едет к своим родителям в Подмосковье. Так семья разделилась. Мобильных телефонов еще не было, созванивались по домашним, стационарным. И однажды на мамин звонок в подмосковную квартиру ответил милиционер. В доме проводился обыск, свекр был задержан, свекровь слегла с инфарктом, где находился ее муж с ребенком, Катиной маме не сказали. С тех пор о них ничего не было слышно. 

Несколько дней после смерти мамы Катя не могла прийти в себя. Вдруг ее детство приобрело совершенно другие оттенки. Она представляла, как тяжело давалась жизнь совсем еще молодым родителям. А тут ребенок, потом 90-е, потом еще один ребенок со слабым здоровьем. Вот они - причины строгости папы и замкнутости мамы. Какое-то время Катя жила по инерции. В институт уже не вернулась. Окончила бухгалтерские курсы, устроилась в строительную компанию на две ставки: бухгалтера и секретаря. Однажды, за компанию с подругой, пошла в брачное агентство. Подружка очень хотела выйти замуж за иностранца и уехать, да хоть куда-нибудь уехать. Катя скептически отнеслась к идее удачно выйти замуж за иностранца - ей казалось, что эта привилегия лишь для москвичек: они-то знают, как себя подать, как показать. А что она? Провинциалка. Но менеджер (ах, да, они все менеджеры) оказалась опытной свахой, она быстро разглядела в стройной светловолосой девушке истинную славянку, а на такое иностранцы клюют охотнее всего. Завертелась переписка. Ей писали из Америки, Англии, Германии и даже Австралии. Удачливее всех оказался англичанин Джеймс Фримен, который давно уже себе искал русскую жену и, как только, увидел фотографию Кати, мгновенно организовал себе поездку в доселе неизвестный ему Нижний Новгород.

Свадьба была очень скромной: со стороны невесты та сама подружка, которая привела ее в брачное агентство, со стороны жениха - взрослый сын со своей женой. Вот так в 30 лет Катя оказалась женой состоятельного английского бизнесмена. Перед самым отъездом, когда уже все вещи были погружены в машину, Катя попросила таксиста заехать на кладбище. Положив цветы на могилку мамы, Катя пообещала, что обязательно найдет если не своего отца, то хотя бы свою сестру. 
Поиски начать удалось лишь на второй год английской жизни - слишком ко многому нужно было привыкнуть в другой стране, слишком многому научиться. А когда освоилась, то начала поиски. Она писала в архив больницы, где родилась ее сестра, писала по адресу своей бабушки в Подмосковье. Обзванивала всевозможных коллег отца. Даже приезжала по подмосковному адресу. Как ей удалось найти отца она и сама удивляется. Она полетела к нему немедля. Увы, жизнь того не пощадила: перед ней стоял совсем опустившийся человек, в котором она с трудом узнала отца. Но он сказал ей главное. Сказал, где живет ее сестра. 

- Первая встреча была ужасной, - Катя залпом выпила уже остывший кофе. - Лиза смотрела на меня, словно на врага народа. Как позже выяснилось, бабушка так старалась настроить ее против нас с мамой, что очень преуспела в этом деле. Лиза считала, что мама специально не поехала с ней в Подмосковье, что бросила ее, отказалась. Выбрала меня, а не ее. Это были жуткие дни. Но постепенно контакт наладился. У нее прекрасная семья, дочке 7 лет, муж отличный, своя небольшая автомастерская. И вот наконец они приезжают сюда. 

- Катя, вот честно, хоть фильм снимай! – Маша совершенно не ожидала ни такой биографии, ни такого поворота с родственниками. 
- Да уж, кино. Оно интересно лишь когда смотришь из зала, но не когда ты – действующее лицо. Ладно, хватит об этом, а то мне скоро коньяк понадобится. Что у нас там с картошкой? Готова?

У Кати было весьма ценное качество – она, как ребенок, быстро переключалась с одного на другое. Маша же, на автомате сбивая миксером пюре, думала о Кате Фримен, которую она поначалу приняла за пафосную русскую жену английского бизнесмена и которая оказалась всего-навсего девочкой из провинциального города, потерявшей мать и никогда не знавшей половину своей семьи. И невозможно оценить, что легче, что тяжелее: оказаться в роли уборщицы в чужой стране, потому, что в родной не нашлось тебе места, или быть вальяжной женой английского бизнесмена, но понимать, что у тебя никого не осталось на родине и отчаянно пытаться найти хотя бы какие-нибудь следы своих родных.

- Маша, ау! Ты собираешься пену из картошки делать? – Кате пришлось дважды окликнуть Машу, прежде чем та среагировала. 

Наконец овощи были нарезаны, закрыты пленкой и поставлены в холодильник, соусы сделаны. Пирог готов к финальному запеканию – Катя наказала Маше включить духовку, когда она с семьей сестры будет выезжать из аэропорта. Тогда же нужно будет поставить батат и сбегать за фишэндчипс – традиционно английским фастфудом, состоящим из рыбы в кляре и картошки фри. За хорошим фишэндчипс всегда стоит очередь, иногда даже длиннее чем в Макдональдс. 
Маша с подозрением относилась к фастфуду, особенно после прочтения разоблачительных статей о том, из каких продуктов готовятся гамбургеры и наггетсы. Она предпочитала сделать гамбургер сама – домашний, сочный, из хорошего мяса и свежих овощей. Но Лена сказала, что жить в Англии и не попробовать фишэндчипс – это почти позор и затащила ее в одну из едален. Ну что сказать – рыба оказалась скрыта под толстым слоем кляра и непонятно было, то ли это рыба в кляре, то ли кляр с рыбой. Картошка была пережарена и явно на дешевом масле. 
Ну, возможно, они были не в лучшем фишэндчипсе. Может быть в богатой деревушке и фастфуд окажется классом повыше. 

Но, судя по запаху и виду, этот фаст фуд ничем не отличался от того, что пробовала Маша. Разве что ценой. 
Маша шла мимо ухоженных садов и больших домов, стараясь угадать, какие люди тут живут. Она уже знала, что фронтальный садик это лицо дома. Он обязательно ухожен по высшему разряду, трава всегда идеально покошена, кустарники подстрижены, клумбы и дорожки – просто образец совершенства. А вот задний дворик – это, можно сказать, настоящее лицо. Тут и белье сушится, и детские игрушки могут быть разбросаны. Интересно, сушат ли белье на веревках в таких домах, или все без исключения пользуются сушильными машинами? Или сдают в прачечную? У Кати в доме стояла сушильная машина, но Катя предупредила, что некоторые вещи она сдает в химчистку, так как машинная сушка портит хорошие вещи. Машина, конечно, имела щадящий режим, но, видимо, Катя еще не привыкла к потребительскому поведению и по старой привычке ревностно относилась к гардеробу.

Маша вдруг подумала, что ничего не знает о Катином муже Джеймсе. Разумеется, они не в таких отношениях, чтобы Катя в первый же день рассказывала все секреты семейной жизни. Но ведь рассказ о детстве и семье тоже не входит в отношения хозяйки и прислуги. Хотя после него Маша перестала чувствовать себя прислугой – скорее помощницей. И если еще вчера она хотела держать дистанцию с хозяевами, то сейчас ее снедало любопытство. Это была другая, совсем другая жизнь и Маше было интересно, как живут в этой другой жизни. Сродни подглядыванию в замочную скважину, да. Если бы ее сейчас спросили, хочет ли она быть на месте Кати (конечно, только в плане английской жизни), то Маша сильно бы затруднилась с ответом. Она привыкла, что просто так ничего не дается. И вот такая вот состоятельная жизнь просто так? А что взамен? Может муж-тиран? Или, хуже того, абьюзер? Маша наслышана была о таких случаях. Те, кто выходят замуж в другую страну, первое время во всем зависят от мужей. Финансово, морально, законодательно. И тут уже зависит от человека, насколько он сможет удержаться, чтобы не использовать свое исключительное положение. Вот когда сам все делаешь, тогда нет опасения, что попадешь в ловушку. Тогда и счастье кажется заслуженным, которое никто не сможет отобрать.
Размышляя таким образом, Маша неспеша дошла до дома. Катя прислала смс, что они застряли в пробке на трассе, так что время еще было. Они договорились, что Маша накроет на стол, чтобы не терять время. 

Гости приехали к 7 вечера. Маша даже успела задремать в кресле, сказался ранний подъем и непривычная роль. Она не знала, как себя вести – уйти куда-то или остаться? Но она же не хозяйка дома, не родственница, чтобы встречать вошедших гостей. Да и потом непонятно как – где ей проводить вечер? Единственное, что пока пришло на ум – скрыться в кладовке и поизучать средства для уборки. А дальше видно будет. 
Чем, например, чистить люстру в гостиной: вот этим или вот этим?

- А, вот ты где! – в кладовку заглянула Катя. – Все в порядке?
- Да, фишэндчипс во второй духовке, я поставила на режим подогрева. В первой духовке наверху пирог, внизу батат, тоже на подогреве. 
- Супер! Ты молодчина! Мы сейчас за стол, давай я тебя со всеми познакомлю, а потом если хочешь, погуляй по окрестностям или телек посмотри.
- Если можно, я бы поспала немного.
- А, давай. Дальняя комната на втором этаже. Белье в ящике. Ну, пойдем! 

Продолжение следует...