Лучшие стихи о любви

Повернись ко мне, говоришь в который раз, говоришь, я тебя люблю, и целуешь молитву какому-то там позвонку, лоб укладываешь между его лопаток, по затылку водишь рукой. У тебя волосы пахнут дымом, говоришь ему в который раз, на спине родинки, шея тонкая, как тростник; я могу заблудиться губами у тебя на спине, повернись ко мне, повернись, говоришь ему в сотый раз.

Я бы родилась там, где ты вырос, слушала бы, как ночь прорастает днём, как во мне начинается речь – и всё о тебе одном, как волосы твои пахнут дымом и на губах – бакарди-лимон; говорила бы о тебе "он".

Я бы рассказывала тебе ладошками по животу, как мне от каждого слова твоего становится больно дышать и внутри вырастает звонкая пустота, наверное, она там была всегда и только эхом встречала твои слова и становилась намного больше меня, а я думала: это я жива, или это ты мне говоришь, чтобы я жила, и пытаешься вытащить меня из какой-нибудь полыньи, полагая ладони свои на мои?

Говоришь тебе в который раз: пожалуйста, у меня сейчас сердце выскочит – и к тебе, что ты будешь делать с двумя сердцами в одной груди – одно просится выйти, другое, мол, не выходи, – да оно ещё выйдет словами, слезами, кашлем, вязкой слюной, а пока повернись, говори, говори со мной. Только не просыпайся, я не скажу ничего такого, чтобы тебя разбудить, – ни про то, что мне никак не уснуть, ни про то, что мне с утра уезжать, ни про тени, потихоньку светлеющие в углу, ни про то, как я тебя люблю.

И лежишь, повторяя тихо-тихо в который раз: повернись ко мне, полежи со мной до утра так, как будто завтра у нас будет то же, что было у нас вчера; и в следующий раз тоже; и в самый последний раз.

Юлия Идлис

Деревья разговаривают шёпотом донных вод, шелестом у корней. Медленные слова капают, как смола или дикий мёд; я знаю, ты сейчас думаешь обо мне, поговори со мной.

Здесь ходят двое, вчера они были тут и резали имена на моей коре; она вся умещалась в его ладони, лёгкая, как прибой. Мне, наверно, больно, я до сих пор плачу горькой смолой; я, наверно, поэтому говорю с тобой.

Их отец иногда приходит, трогает мне кору, пробует на вес яблоки, зреющие к утру, – наливаются ли медовой горечью, сахарною тоской, чтобы было не поймать губами и не удержать рукой. Каждый раз по яблоку падает, обрывается в траву, когда ты там думаешь обо мне, говоришь со мной.

Их отец садовник, он вырастил и тебя; иногда я думаю, может быть, ты мне брат. Но тогда ведь ты должен быть рядом: деревья так не растут, чтобы между тобою и мною – целый его вертоград, зелёные заросли и озёра подземных вод. И я даже не знаю, – когда эти двое приходят, ломают ветки, чтоб развести костёр; когда я чувствую запах дыма у самых своих корней; когда я роняю яблоки и корни свои выдёргиваю из огня – слышишь ли ты меня?

Потому что деревья, не то что люди, умеют идти на зов; и эти двое, которые ходят, – я думаю, и они были деревьями с шелестом у корней, пока он не позвал её, пока он не пришёл за ней. И тогда они встали рядом, и земля их выпустила из рук, и отец-садовник забыл, где они растут. До сих пор ещё в том овраге, откуда она и он, не зарастают воронки ни вереском, ни лопухом; и донные воды обходят эти места стороной, делая землю немой. А я уже забываю язык корневого шелеста, шёпота донных вод, и слова уже не капают, как смола или дикий мёд, а бегут, расплавляя вены, прямо в мою ладонь, посуху, по щекам. Знаешь, я уже не слышу шороха тростника, мне кажется, я держу яблоко, и ветка моя – рука, и мне холодно, я по пояс стою в земле, в этой утренней тишине, с окровавленною росой; слышишь, слышишь меня, я думаю о тебе, приходи ко мне, поговори со мной.

Юлия Идлис
одно из моих любимых у нее.. пронзительное такое

Это потом скажешь – самый страшный день в жизни, а пока – самая лучшая ночь. Слова сейчас ничего не значат, и поэтому голос уплывает куда-то прочь; если можешь плакать при помощи рук – плачь; при помощи ног, при помощи поцелуев навзничь. Ночь никогда не кончится, потому что солнце – в твоей груди; оно подступает к горлу, а ты сглатываешь, мол, подожди, ещё не сейчас, вот я улыбнусь – и тогда, а пока посиди ещё у меня внутри, посмотри, как там хорошо.

Это потом скажешь – я не могу каждый раз просыпаться и уезжать, собирать вещи, стараться ничего не забыть, никого не потерять. Господи, скажешь, я уже, как могила, наполняюсь холодной водой, когда думаю, как я буду с тобой, как ты давно во мне. И всё, что ты опускаешь в меня, имеет твою печать где-то на пятке, пахнет, как сладкий холодный чай; и ты оставляешь во мне, засыпая глиною слов, единственное число и мужской род; надеешься, что когда-нибудь оно ещё всё прорастёт.

Это потом скажешь – я как будто упала с десятого этажа, и только голос остался, так там ещё и лежит, ждёт, когда ты его поднимешь, бережно отряхнёшь, вставишь кому-нибудь в горло и заиграешь, приставив его к губам, медленно, по слогам: я тебя никому не отдам, никогда никому не отдам.

Потом когда-нибудь скажешь – самый лучший день, а пока – самая страшная ночь; плачь хотя бы, потому что мне нечем тебе помочь; и тишина с темнотой приходят, как мать и дочь, держатся за твои руки, ищут, куда бы лечь. Плачь, моя маленькая, потому что больно, куда ни взглянешь – сзади и впереди, и что-то невыносимо жжётся в твоей груди, с памятью посреди. Ты, конечно же, не поверишь, но утро настанет точно в его черёд, когда ты, скажем, улыбнёшься, – словом, откроешь рот, и солнце выкатится кому-нибудь на ладонь. И кто-то скажет: вот, я живу в тридевятом царстве, у меня не проходит ночь, перегорают лампочки, потолок начинает течь; я хочу дотронуться до тебя, вынуть боль из твоей души, собрать губами соль с твоих щёк и много чего ещё. Слава богу, что я наконец дошёл, ну чего ты плачешь, смотри, как нам хорошо, смотри, как нам хорошо.

Юлия Идлис

Город

Город, созданный для двоих,
Фарами льет огонь.
Мостовая у ног твоих –
Это моя ладонь.

Ночью дома ссутулятся.
Медленно слижет дождь
С теплой тарелки улицы
След от твоих подошв.

Видишь, я в каждом знамени.
Слышишь, я в каждом гимне.
Просто в толпе узнай меня
И никогда не лги мне.

Оглушителен и высок,
А иногда и груб
Голос мой – голос вывесок
И водосточных труб.

Вечер накроет скоро дом,
Окнами свет дробя.
Можно я буду городом,
Чтобы обнять тебя?

Вера Полозкова

класс! Вы просто кладесь стихов!!!!🌷

красивые стихи 👍
а мне еще очень Петр Давыдов нравится в плане стихов, но там они более откровенные...
многие я здесь писала...http://www.maminklub.lv/zhenskii-klub/20121009-181471-pikantnost-ili-poshlost-erotika-ili-pornografiia-/

Я спросил сегодня у менялы,
Что дает за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное «люблю»?

Я спросил сегодня у менялы
Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое «поцелуй»?

И еще спросил я у менялы,
В сердце робость глубже притая,
Как сказать мне для прекрасной Лалы,
Как сказать ей, что она «моя»?

И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят...

Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах.

От любви не требуют поруки,
С нею знают радость и беду.
«Ты — моя» сказать лишь могут руки,
Что срывали черную чадру.

Сергей Есенин

Шекспир. Сонет 130

Ее глаза на звезды не похожи
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.

Было много лет назад, наверно,
Плыли корабли на маяки.
На высоком берегу – таверна,
Собирались в ней все моряки

Этого хозяин заведенья
Старина-моряк, с ним дочь-краса,
И в часы вечернего моленья
Счастья ей просил он небеса.

Разносила дева угощенье,
Веселила моряков вином,
И в таверне каждое мгновенье
Смех её, как бабочка, кругом.

За глаза, за пепельные косы,
Девушку с небесной красотой,
Обожали грубые матросы
По-морски – с душевной простотой.

И гуляли моряки таверны,
И шумел угрюмый океан,
Девушку с глазами дикой серны
Полюбил суровый капитан.

Луч утра сольётся с небесами,
Океан освободив от грёз,
Девушка с раскосыми глазами
К берегу бежала на утёс.

Целовался ветер с волосами,
А она смотрела в океан,
Белый бриг с большими парусами
Приплывал к ней из далёких стран.

И бросали якорь на рассвете,
В шлюпках плыл на берег экипаж,
Каждый в белой робе и берете,
Чтоб таверну взять на абордаж.

И она на трое суток домом
Становилась смелым морякам,
Поднимали кружки с крепким ромом
За удачу, веря облакам.

А на побережье шли в объятье
Девушка и юный капитан,
На ветру её плескалось платье,
Завистью пылал к ним океан.

Дни летели быстрокрылой чайкой,
Поднял бриг тугие паруса,
Плыли вслед дельфины дружной стайкой,
Слышались русалок голоса.

Но однажды в урагане диком,
Отомстил коварный океан,
Потонули вместе быстрым бригом
Моряки и юный капитан.

У печали берега безмерны,
Бросилась в жестокий океан
Девушка с глазами дикой серны –
Ждал в пучине юный капитан.

И в таверне свет горел все ночки,
Горе заливал вином старик,
Не звенел весёлый голос дочки,
В бухте не вставал на якорь бриг.

Влад Пряслин

супер! мне вот этот раньше очень нравился..

Любовь твоя жаждет так много,
Рыдая, прося, упрекая...
Люби его молча и строго,
Люби его, медленно тая.

Свети ему пламенем белым —
Бездымно, безгрустно, безвольно.
Люби его радостно телом,
А сердцем люби его больно.

Пусть призрак, творимый любовью,
Лица не заслонит иного, —
Люби его с плотью и кровью —
Простого, живого, земного...

Храня его знак суеверно,
Не бойся врага в иноверце...
Люби его метко и верно —
Люби его в самое сердце.

Не будите меня, он мне снится.
Дышит в шею, касаясь ресницами,
Шепчет ласково: "Спи, моя крошка..."
- Сплю любимый, сплю, мой хороший.
Сердце слабое жалобно стонет:
Не будите. Он греет ладони,
Он целует замерзшие пальцы.
Не будите, пожалуйста, сжальтесь!
... Этой ночью, когда он мне снится,
Мне в окно бьются крыльями птицы.
Умоляю, не трогайте веки!
Мир застыл.... на одном человеке.....

не знаю...я не посмотрела ...

как мило! впервые читаю такой стих..а кто автор?

Отключу будильник... тихо встану...
У тебя поправлю одеяло...
Ты поспи ещё, будить не буду...
Мне уйти сегодня нужно рано...

На подушке разметались руки...
Губы ещё помнят поцелуи...
Кошечкой зовёшь меня... ну что же...
По кошачьи тихо ухожу я...

Проскользну на кухню... дверь закрою...
Как обычно утренний кофе...
Мои губы пахнут поцелуем...
Счастье у меня совсем простое...

Счастье - это горсточка малины...
У тебя в ладонях... и ромашки...
Счастье - уходить вот так вот утром...
И твоё..."Скучаю..." на бумажке...

Время как обычно не хватает...
Я спешу... Помада, туфли, платье...
Свет погашен... всё... я дверь открыла...
И попала вдруг в твои объятья...

Как же ты подкрался незаметно???
Я уже почти что уходила...
Ты смеёшься... и на ухо шепчешь:
"Ты поцеловать меня забыла!!!" 😉😍