Представьте себе консервную банку. Обыкновенную, жестяную, неопределенного золотисто-желтого цвета, все еще немного маслянистую от  машинного масла конвейера, с которого она сошла и слегка запыленную от долгого хранения.

После 30 лет, проведенных на складе в самом отдаленном, сыром и никому не доступном углу, у банки немного ржавые края по контуру, а из-за давно истекшего срока хранения наблюдается характерное вздутие с обеих сторон. Вокруг такой банки обычно витает неприятный душок.

Бомбаж. Такие вздутые и очень плохо пахнущие банки называются бомбажем. И избавиться от бомбажа можно только двумя способами. Первый – брезгливо взять эту банку двумя пальцами и, заткнув нос, выбросить в огромный мусорный контейнер вне склада. Второй – ждать, пока бомбаж взорвется и запачкает близлежащие целехонькие баночки, а то и весь склад своими смрадными скоплениями, и только потом заняться уборкой склада.

Представили?

Так вот, склад - это я, а консервная банка - это те или иные отношения и переживания, связанные с ними.

У каждого человека, в том числе и у меня, таких консервных баночек множество. Они большие, маленькие, с яркими красивыми этикетками и совсем безликие, теплые, холодные, пустые и наоборот наполнены самыми вкусными рыбными деликатесами. Все зависит от самого человека и его отношений с собой и остальными людьми и событиями.

Однако очень часто некоторые некогда вкусные баночки начинают плохо пахнуть и раздуваться. Таким образом, те или иные отношения и связанные с ними переживания требуют решения и выхода, т.е. освобождения.

Конечно, это связано только с негативными переживаниями и с теми отношениями, которые приносят боль, разочарование, страх, недоверие, ненависть, злость и далее по черному списку. Вот тогда то и образуется бомбаж.

По нормам санитарной безопасности и для счастливой жизни от них надо избавляться при первом же проявлении испорченности, но в силу разных причин это не всегда удается. Вот тогда и начинается все самое плохое, тяжелое и сложное.

У меня таких бомбажа три. Два из них только чуть-чуть перележали свои сроки хранения, и я зорко слежу за ними, но вот один находится во взрывоопасном состоянии.

Я несколько раз пыталась аккуратненько вскрыть эту заржавевшую консервную банку, но, ни я, ни два психолога, с которыми я общалась, не смогли этого сделать. Мы вместе подбирали разного типа открывалки, с большими и маленькими зубцами, ручные и механические, бросали эту банку об пол, пытались раздолбить ее каблуками, впивались зубами, в конце концов! Однако ничего не помогало. Открывалки не подходили, каблуки ломались, а зубы хрустели о края банки, доставляя ужасную боль.

В итоге, после трех лет попыток я по-прежнему тоскливо смотрю на эту банку, запрятанную и забросанную старыми ненужными тряпками, и жду, когда же она, наконец, взорвется. Однако взрываться, чтобы покончить со всем единым махом она не собирается, вместо этого бомбаж периодически подтекает, отравляя своим содержимым лежащие рядом банки. Приносит мне боль, страх, злость и чувство вины и жалости, и я срываюсь на близких мне людей, которые ни в чем не виноваты.

У любого здравомыслящего человека возникает вопрос – а что же так такое в этой банке? «Подожди,- отвечу я ему,- не торопи меня, это очень сложно открывать то, что так долго находилось внутри».

В этой истории нет ничего архаически страшного или преступного. Меня никто не насиловал в детстве, я никого не убивала и так далее. Тема по сути своей очень проста и с разными оттенками знакома, наверное, многим. Однако от этого она не становится менее важной или опасной для сильнейших переживаний, которые способны отравить большую часть жизни. Я понимаю, что настало время, хотя бы чуть-чуть прокусить вздувшуюся жестянку, и я попытаюсь…

Воспоминаний из детства у меня довольно много. Некоторые счастливые, некоторые полны гордости за себя, некоторые несут только радость и удовольствие, но есть такие, которые, как клубок старых запутанных ниток, просто валяются в памяти и не приносят ничего, кроме неудобства, стыда, боли и огорчения.

Такие воспоминания в основном связаны с отцом. Конечно, с ним есть и хорошие, чистые воспоминания, но в основном я от них испытываю тяжесть и такую очень пыльную и удушающую грусть. Делиться всеми воспоминаниями нет возможности, да и проект, в рамках которого я пишу этот блог, не рассчитан на долгие душевные излияния. Поэтому сосредоточусь на главном.

О том, что мой папа – алкоголик, я в силу возраста не признавалась себе очень долго. Только сейчас, когда мне уже немало лет, я могу четко и практически без стеснения это признать и произнести. Однако вот такое, казалось бы, простое признание вызывает внутри огромнейшую лавину чувств и эмоций. Среди них стыд, боль, злость, отчаяние и глупая, живущая еще где-то в детстве, надежда, что все когда-нибудь изменится.

Раньше папа пил очень часто, почти каждую неделю по 2-3 дня подряд, особенно в 90-е годы, когда не было работы, зато было много долгов по квартире и других обязанностей и реалий жизни, с которыми он предпочитал не связываться. Зато он очень любил связываться с мамой, точнее его руки с маминым лицом и шеей, а также со мной. Младшую сестру он почему-то не трогал.

Мое воспитание с его стороны выражалось в редкой спонтанной проверке дневника, уроков, во сколько мне надо прийти домой и, конечно же, в наказаниях. Наказания, естественно, в основном были физические и не были никак логически связаны с проступком. Таким образом, во мне выработался страх перед отцом и его непредсказуемостью, который я смогла побороть только годам к двадцати трем. Потому что предугадать, когда и что ему не понравится, и какое за этим последует наказание, было очень сложно.

Каждый раз, возвращаясь домой со школы или из университета, я на ватных ногах подходила к дому, гадая, трезвый ли он, и смогу ли я более или менее расслабиться на вечер. Или он пьяный, и тогда мне придется, тайком сидя под дверью спальни, с ужасом прислушиваться к их с мамой ссорам и быть наготове, чтобы броситься на мамину защиту.

Защищая маму и сестру, я получала и по лицу, и по голове, и по спине, и в живот. Было ли страшно? Конечно, было, но стоять в стороне я не могла, я же старшая дочь. С тех пор у меня стойкое чувство раздражения, напряжения, брезгливости и злости, когда со мной рядом просто стоят пьяные мужчины, не говоря уже о том, если кто-то из них попытается со мной заговорить. Плюс я стала стремиться все контролировать, брать на себя ответственность за всех и вся.

Сейчас, когда папа с мамой уже несколько лет не живут вместе, да и я живу отдельно со своей семьей, мы с ним видимся редко. Меня это вполне устраивает, потому что я не знаю, что ожидать от его звонка или прихода.

Хотя, конечно, в последние два года он немного изменился и старается меняться еще. Здоровье не позволяет ему пить так много и часто, как раньше, но каждый запой на 2-3 дня заканчивается скорой и больницей. Его откачивают и следующие 2-4 месяца он не пьет. Чувства, которые испытывает ребенок, когда его отец постоянно находится на грани смерти, описать очень сложно. Щемящая сердце жалость, стыд и отчаяние граничат с желанием убить его собственноручно, потому что сил терпеть это больше нет. Это так страшно… вы не представляете, как страшно и жутко желание убить собственного отца.

Однажды я была в секундном шаге от того, чтобы ударить его ножом. Мне было 26 лет, я резала мясо на кухне, мама сидела рядом со мной и плакала, что папа напился, хотя знает, что на следующий день им лететь на Канары, за которые они отдали последние накопления.

Он вошел на кухню и стал что-то говорить, ехидно подначивая маму по поводу ее слез. Дальше мне сложно определить, что случилось, я только помню, как сильно сжала в ладони рукоятку огромного ножа. В ту же секунду осознав, что я собираюсь сделать, я резко отбросила нож в раковину. Папа считал все мои действия и ударил первый, но суть не в этом, а в том, что я могла и хотела его убить. За это мне и сейчас стыдно и страшно самой с собой.

Отец честно пытается исправиться в последние три года, он кодировался, потом не пил сам, мы стали чаще общаться, ему очень нравится проводить время с внучкой, он часто звонит просто так, спрашивает, как дела. Ведь когда он трезвый, то с ним очень весело и хорошо. Однако что-то все-таки безвозвратно сломлено у меня внутри. Я не доверяю ему и не могу на него положиться, я не могу расслабиться, когда он рядом. Потому что знаю, что в любой момент он может опять сорваться и выпить.

Я никогда не говорила ему о своих переживаниях, страхах и чувствах, которые копились и росли вместе со мной на протяжении последних двадцати с лишним лет. Может поэтому мне никак не удается избавиться от этой тяжелой консервной банки, которая тяготит меня одним своим запахом и присутствием.

В ней спрятано столько событий, слез, стыда, страхов и боли, что боюсь, выпустив все это наружу, я захлебнусь.

Вот и забрасываю ее тряпками все больше и больше в надежде, что она хотя бы перестанет так вонять.

Давай поговорим! 

НАЖМИ И ОТПРАВЬ

СВОЙ БЛОГ!

Конкурс продлится до 2 мая включительно

Рига, ул.Капселю, 23 (Пардаугава)

Тел.67625655, info@psihosomatika.lv

www.psihosomatika.lv